Тетрадь 3
Cuaderno 3
Pág. 3.
Встретил я Волина впервые дней десять тому назад, хоть и давно желал его увидеть. В тот же вечер мы хорошо подружились и от тут же в широкой мере завоевал мою симпатию. Мы разговорились обо всем и между прочим я ему заявил что вовсе не анархист т. к. меня это не удовлетворяет. "С анархистами не торопись! Так хорошо". Он сам симпатичен и чрезвычайно юн, юрок и тонок, но непоколебим и тем самым бывает пуританином до парадокса сектантом. Он так анархист до физического отношения самого к себе. Последователен и активен. "Он человек умный, и что редко, человек действия в то же самое время". – говорил о нем Ленин. Чувствуется в нем человек безгранично преданный своей мысли и верующего [sic] непоколебимо в торжество своих убеждений. Он делает серьезные и очень разумные критики большевизму в рус. рев.
Тороплюсь передать несколько рассказанных им из пережитого эпизодов:
Махновская эпопея.
В Екатеринославе после отъезда большевистской делегации и вынужденный покинуть город Махно меня позвал, сказав по рассказу пришедшего крестьянина, что в районе Кривой рог, петлюровцы ведут агитационную кампанию, спросил меня полезным ненахожу [sic] ли полезным, с'ездить [sic] туда. Все равно, нам ехать или сегодня или завтра обдав круг через Кр. рог и захватить там массу крестьян. Я должен был поехать вперед. Я ему ответил что во время пребывания второй б. [sic] делегации ему понадобится мое присутствие. После минутного размышления мы все же решили что я должен поехать, тем более что красные не будут здесь раньше чем дней через пятнадцать, а я не пробуду
Hace unos diez días conocí en persona a Volin. Quería conocerlo desde hace mucho tiempo. Esa misma noche nos convertimos en amigos y él ganó toda mi simpatía. Platicamos de muchas cosas. Le dije que yo no soy un anarquista, porque el anarquismo no me satisface. "Está bien. ¡No te preocupes!". Es muy simpático, se ve muy joven; es ágil y delgado, pero inquebrantable, y por eso luego parece un puritano e incluso un sectario. Es un anarquista hecho y derecho, incluso en sus actitudes personales. Consecuente y activo. "Es un hombre inteligente y sorprende que, siendo inteligente, no deja de ser un hombre de acción", – decía Lenin de Volin. Se aprecia que es una persona totalmente entregada a sus ideales, convencida en el triunfo de sus convicciones. Sus críticas del bolchevismo en el contexto de la revolución rusa se distinguen por la seriedad y el enfoque analítico. Pero mejor anoto algunas historias de su vida que me contó.
La epopeya de Makhno.1
Makhno me llamó en Ekaterinoslav2 porque después de la salida de la delegación bolchevique, tenía que salir de la ciudad. Según lo que le contó un campesino, en Krivoy Rog3 los petliurovtsi4 empezaron a hacer propaganda. Makhno me preguntó si yo quería ir a controlar, ya que tendríamos que salir de ahí, pasar por Kryvoy Rog y alcanzar a unos campesinos. Yo sólo tendría que adelantarme. Sin embargo, le contesté que me iba a necesitar cuando llegase la segunda delegación bolchevique. Después de pensar unos minutos, decidimos que debía irme, y más porque el Ejército Rojo no llegaría aquí antes de unos quince días.
1 Néstor Makhno (1889-1934). Anarquista ucraniano. Durante la guerra civil, combatió contra los blancos, los nacionalistas ucranianos y los invasores extranjeros en alianza con los bolcheviques. Sin embargo, una vez derrotados los enemigos de la revolución, los bolchevique lo persiguieron y tuvo que exiliarse y murió pobre en París.
2 Hoy Dnipró. Ciudad de Ucrania a la orilla del río Dniéper.
3 Ciudad de Ucrania.
4 Movimiento así llamado por Simón Petliura (1879 -1926), jefe de los nacionalistas ucranianos.
Pág. 4.
(Вместе с тем в нем есть много детского и упрощенного, идеализмом).
(Al mismo tiempo en su carácter tiene mucho de infantil, simplificado, es decir, idealismo)
Pág. 5.
Так я отправился 26 декабря 1919 г. c мандатом в район Кривой рог в сопровождении группы сопровожденных товарищей. На берегу реки (?) мы видим скачущих на противоположном берегу всадников; после короткой перекличьки [sic] узнав что они красные мы вошли в деревенку [sic]. Тут же нас окружили и разоружили. Я был как раз очень болен, при горячьке. Немного всторонке прислонившись к стене, отстав от нашей группы ко мне подошел ... (пропущено – прим. редактора) который, я узнал после, был начальником б. контрошпионажем [sic] в махновской армии . – Тов. В. [sic] вам сильно угрожает. Я бегу. Бежим вместе. На мой ответ, что при такой горячке я не могу сбежать О [sic] скрылся. Но остается фактом что он хотел меня спасти. Я обратился к начальнику разоружившей нас группы. Назвав себя; удивленный он мне сообщил, обязанность меня арестовать.
На запрос, что с нами делать Тротский [sic] ответил: немедленно расстрелять.
Местная колегия [sic] голосом шестью против двух (совсем случайной [sic] получилось что шестеро меня знали за убежденного анархиста и революционера) решили дело отложить.
Меня отправили в конце концов в Москву. Мои охранники везли с собой, своим семьям в М. [sic], муки. Приехав они меня спроводили к себе, где я переночевал, и представили в чка лишь на следующее утро. В тюрьме впервые за полтора месяца я снял сапоги. Сторож мне одолжил перочинный нож, чтобы скрести солидную оболочку грязи на ногах.
До того, в тюрьме городка...
El 29 de diciembre de 1919 fui a Krivoy Rog, acompañado por un grupo de camaradas. Desde la orilla del rio vimos a unos jinetes cabalgando por la ribera opuesta. Después de gritarnos unos a otros y darnos cuenta de que eran los Rojos [o sea, los bolcheviques], entramos al pueblito. En el mismo momento nos rodearon y desarmaron. Yo, por cierto, estaba bien enfermo, incluso tenía fiebre. Me aparté un poco y me recargué en la pared. En este instante se me acercó [omitido], que, según supe después, era el jefe del espionaje bolchevique en el ejército de Makhno.
-Camarada Volin: la amenaza es seria. Me quiero escapar; vámonos juntos.
Le dije, que no podría huir con la fiebre que tenía. O. desapareció. Pero lo importante que sí, quería salvarme. Acudí al comandante del grupo que nos desarmó. Al haberme dicho su nombre, el, asombrado, advirtió que tenía que arrestarme.
Mandaron una solicitud a Trotski para preguntar que hacer con nosotros. Trotski contestó: -Fusilarlos de inmediato.
El consejo local votó. Hubo seis votos contra y dos a favor (por suerte, aquellos seis me conocían como un verdadero anarquista y revolucionario) Decidieron posponer el asunto.
Al final, me mandaron a Moscú. Los guardias de seguridad que estaban conmigo llevaban unas bolsas de harina para sus familias. Cuando llegamos a Moscú, me permitieron pasar la primera noche en la casa de uno de los guardias. Al centro de detención preventiva me llevaron sólo en la mañana. Ya en la cárcel, me quité los zapatos por primera vez en un mes y medio. El vigilante me prestó su cuchillo de bolsillo para raspar y quitar la gruesa capa de mugre que cubría mis pies.
Antes de eso en la cárcel de la ciudad...
Pág. 7.
...где меня бросили был цементный пол при отчаянной горячьке [sic] (по прогнозу врача должен был умереть в два три дня), перекочевав на принесенную деревянную нару в изнемождение [sic] удремнув [sic] я слышал шагающего стражника певшего старый народный мотив, отчеканивал в такт ружьем. Вдруг я слышу что ктото [sic] шепчет возле меня. Сделав большое усилие, чтобы открыть глаза, я вижу шепчущего над моим лицом начальника тюрьмы: тов. Волин я не большевик я соц. революционер хочу сделать чего нибудь [sic] для Вас. Я Вас очень уважаю и слышал Ваши конференции. Что я могу сделать для Вас, доктор говорит что вы должны умереть дня через два.
Мне пришла незнаю [sic] как замечательная мысль. Дайти [sic] мне молока и хлеба. – Хорошо, постараюсь.
Проснувшись на следующее утро при большом изнеможении но бодрым, нашел на столе литр молока и кусок хлеба. Дотощившись [sic] до стола и неторопясь [sic] есть (зная что иначе опасно), едя я почувствовал выздоровление. Это чувство было так сильно, что я громко сказал: Нет, мерзавцы!"
В Москве меня привели к следователю. Он был поражен моим видом. Сев я выжал из своей бороды тысячу вшей.
– Едите ли вы достаточно. Как! Конечно нет!
Он велел мне принести колбасы и хлеба. Я ел и "беседовал" с ним.
– Я следователь Вербов и должен заняться Вашим
...dónde me dejaron en el piso de cemento, según el doctor, no sería por mucho tiempo. Se suponía que, con la fiebre que tenía, iba a morir dentro de dos o tres días) yo, totalmente agotado, me quedé dormido en un pequeño tablón de madera que me trajeron y al que me acerqué a rastras. Después, entre sueños, escuché los pasos del guardia que cantaba una canción popular, acompañándose con los golpes de la culata. De repente escuché susurros. Con mucha dificultad abrí los ojos y vi al comandante de la cárcel, agachándose sobre mi rostro: Camarada Volin, yo no soy un bolchevique, soy un revolucionario socialista y quiero hacer algo por usted. Yo le respeto mucho, solía asistir a sus conferencias. ¿Qué puedo hacer para ayudarle? El doctor dice que se morirá dentro de unos dos días...
No se cómo en ese instante me llegó una idea tan brillante.
– Deme leche y pan.
– Está bien, haré todo lo posible.
Al despertar el día siguiente, encontré en la mesita un litro de leche y un cacho de pan. Comí poco a poco (sabía que me podía hacer daño). En el preciso momento de comer ya me sentí mejor. Lo sentí tan claro que dije con voz alta: ¡Ni lo esperen, ¡bastardos!
En Moscú me llevaron con el investigador. Al verme se quedó sorprendido. Me senté ante el y saqué de mi barba un montón de piojos.
– ¿Сome usted suficiente? – ¿Cómo? ¡Por supuesto que no!
Ordenó que me trajeran pan con salchichón. Empecé a comer y a "charlar" con el.
– Soy el investigador Verbov
Pág. 9.
....делом. Вы обвиняетесь в измене рев. Вас ожидает расстрел. Вас обвиняют в том, что пользуясь своим влиянием на Махно вы решили его не идти на Польский фронт.
– Какой польский фронт; что это еще? откуда? Ничего я не знаю о польском фронте. Это чистая выдумка. Лож [sic].
Вербов мгновенно изменился и в негодовании закричал.
– Как! Это вы, Волин, называетесь революционером. Вы не смеете даже признать исходящие из Ваших убеждений действия, Вами свершенные. Где же Ваше революционное сознание, где же Ваша рев. сила?
Я слушал довольно спокойно и в то же время пытался припомнить о каком Польском фронте могла быть речь. И в чем, собственно, меня обвиняют.
Наконец указав на лежащую напротив него синюю папку, я ему сказал: Это мое дело. Он ответил положительно. - Если на мне взяли все мои бумаги при аресте и если не утерялась там одна бумажка то я смогу Вам доказать глупость такого обвинения.
Он начал перелистывать и я ему указал выданный мне при отъезде из махновского штаба мандат:
Пред'явитель [sic] сего анархист Волин отправляется в район Кривой Рог для агитационной работы против петлюровской армии. Просьба М. [sic] организациям оказать ему содействие. Командарм Махно. Нач. штаба Виктор Белаш. Пред. рев. воен. совета Влащенко.
от 26 декабря 1919 г.
Estoy encargado de su asunto. Usted es culpable de traición a la Revolución y será fusilado. Le acusan de que usted utilizó su influencia sobre Makhno para convencerle a tomar la decisión de no combatir en el frente polaco.
– Cual frente polaco? ¿De qué me habla? ¿De dónde lo sacó? Yo no se nada del frente polaco. Es una calumnia, una mentira.
Inmediatamente Verbov cambió su actitud y empezó a gritar con furia.
– ¿Qué dice? Y usted, Volin, ¿se atreve a llamarse revolucionario? ¡Ni siquiera puede aceptar sus acciones derivadas de sus ps convicciones! ¿Dónde está su conciencia revolucionaria, dónde está su fuerza revolucionaria?
Le estaba escuchando con calma e intentaba recordar de qué frente polaco, me hablaba. Y de qué me podrían acusar. Al final, le indiqué la carpeta azul que tenía a su lado y pregunté:
– ¿Son documentos míos?
Contestó que sí.
– Si recogieron los mis papeles que tenía conmigo cuando me detuvieron y si no se perdió algo, le puedo demostrar toda la absurdidad de sus acusaciones.
Verbov empezó a hojear la carpeta y le indiqué al mandato que me dieron al momento de salir del cuartel de Makhno:
El anarquista Volin, portador de este documento, se está dirigiendo a la región de Krivoy Rog para realizar propaganda contra el ejército de Petliura.5 M[akhno] solicita que todas las organizaciones presten apoyo al camarada Volin. Firmas: Makhno, Comandante General; Victor Belash,6 Comandante de cuartel; Vlashenko, Representante del Consejo Militar Revolucionario.
A 26 de diciembre de 1919
5 Véase nota 4.
6 Victor Belash (1893-1938). Fue uno de los líderes del Ejército Negro y de los Consejos de Insurgentes. Comenzó su actividad política a temprana edad, y ya en 1908 participaba en actividades anarcocomunistas.
Pág. 11.
посколько [sic] мне помнится польская война началась в конце января или в феврале.
Следователь побледнел. – Да, тут вероятно ошибка. Значит мы на этом и закончим наше первое свидание.
Раз в тюрьме чка города ... (пропущено - прим. редактора) ожидая с минуты на минуту расстрела. Меня отводят под охраной через массу коридоров в большую залу обставленную стульями. Это что то не походило на расстрел.
Меня наконец ввели в другую комнату и один из двух моих собеседников меня попросил сесть. Это был Киров. Он начал мне об'яснять [sic] положение большевитского [sic] правительства на украине [sic] и в частности присутствия некомпетентного лица во главе комиссариата просвещения. Я начала понимать. Наконец он ко мне обратился с просьбой взять на себя эту должность. Никто лучше меня, мол не может быть на этом месте. Я ему ответил что, не понимаю как они могут думать что я анархист могу пойти на такое предложение. Откинувшись на спинку стула Киров сказал: рассудити [sic], подумайте и не спешити [sic]. Неужели вы можете думать что единственные действительно рев.сознательные организации сумевшие взять и сохранит власть не есть б.партия. Я, конечно, категорически отказался продолжат подобный разговор.
– Вы предпочитаете гнить в своей камере в то время как дело идет в рев.организации власти.
|
В негодовании он велел меня возвратить в мою камеру.
Во время Брест-Литовска проходя через Смольный куда я зашел за мандатом для анархистской группы
– Según yo la guerra polaca empezó a finales de enero y en febrero.
El investigador se puso pálido.
– Sí, probablemente ha ocurrido un error.
Así que ahí nos quedamos y terminamos nuestra primera cita. Una vez en la cárcel de la ciudad (omitido), esperaba mi fusilamiento, que podría darse en cualquier momento. Los guardias me habían llevado por distintas crujías, hasta que ingresamos a una sala grande con muchas sillas. No parecía que me fusilarían aquí.
Al final me llevaron a otro lugar y una de las dos personas que me acompañaban me pidió que me sentara. Era Kirov.7 Empezó a explicarme la situación del gobierno bolchevique en Ucrania, en particular mencionó que el Ministerio de la Educación y cultura estaba encabezado por una persona inadecuada. Comenzaba a entender lo que querían y efectivamente me pidió que me encargara de ese puesto. Según dijo, nadie mejor que yo podía hacer este trabajo. Le conteste que no entendía como ellos podían pensar que yo, siendo anarquista, aceptaría la propuesta. Recostado en el respaldo de la silla, Kirov contestó:
– Reflexione, piense, tome su tiempo. ¿Acaso no cree usted que el partido bolchevique es la única organización revolucionaria que pudo arrebatar y mantener el poder?
Por supuesto, yo no quise seguir con esta plática.
– Usted prefiere pudrirse en su calabozo en vez de ayudar a la organización revolucionaria.
Furioso, ordenó que me regresaran a la cárcel.
En la época de Brest-Litovsk,7 pasando por el Smolny,9 a dónde me dirigía con la intención de obtener el mandato para un grupo de anarquistas…
7 Serguéi Kírov (1886 - 1934) fue un destacado político bolchevique, asesinado en 1934 en circunstancias oscuras, probablemente por mandato del proprio Stalin que lo veía como un rival.
8 Se refiere al tratado de Brest-Litovsk firmado el 3 de marzo de 1918 en la ciudad bielorrusa del mismo nombre entre el Imperio alemán, Bulgaria, el Imperio austrohúngaro, el Imperio otomano y la Rusia soviética. En el tratado, Rusia renunciaba a Finlandia, Polonia, Estonia, Letonia, Lituania, Ucrania y Besarabia que quedaron bajo el dominio de los imperios centrales.
9 Instituto Smolny. Edificio histórico de San Petersburgo que los bolcheviques utilizaron como cuartel general durante la Revolución de Octubre. Fue residencia de Lenin hasta que el gobierno se trasladó a Moscú.
Pág. 13.
...уходившей со мной в ямбург [sic] на немецкий фронт.
Нам была данна [sic] некоторая автономия. Проходя через Смолненский [sic] коридор в солдатской форме я завидел Бухарина горячо спорившего с окружавшими его лицами.
Он меня подозвал. В отчаяние, со слезами в голосе, он об'яснил [sic] мне свои разногласия с Лениным (позиция Николай Ивановича сильно приближалась к позиции левых соц. рев. и анархистов). Ленин один против всех требовал мира; мира во что бы то ни стало . Он даже угрожал подать в отставку в случае если его политика не будет удовлетворена. Бухарин чут [sic] ли не плакал – в отчаянии. Я ему ответил, что не понимаю, почему, он , Бухарин, не станет отстаивать свои позиции и против Ленина, ведь Ленин ошибался в данном случае! Бухарин при нарастающем отчаянии завопил: но вы не подумайте этого. Ведь это доведет до раскола в партии. Нет, что делать, черт знает куда нас это заведет.
25 октября, день захвата власти, анархисты об'явив [sic] заранее митинг, собрали в зимнем цирке восемь тысячь человек. Часов в одинадцат [sic] вечера несколько минут до окончания своей речи, мне передали записку следующего содержания: Временное правительство арестовано. Керенский бежал. Большевики сформировали новое правительство под председательством Ленина.
Я прочел записку вслух при напряженном молчании слушателей, и крикнул: долой Временное правительство. Все подхватили. Затем хорошенько отчеканивая слова я крикнул: долой большевитское [sic] правительство. Все громом подхватили: долой большевитское [sic] правительство.
...que iban conmigo hacia Yamburgo y después al frente alemán.
Nos dieron cierta posibilidad de movimiento. Pasando por Smolnensky, vi a Bujarin10 vestido de soldado que discutía animadamente con las personas que lo rodeaban. Me habló consternado explicándome en lágrimas sus desacuerdos con Lenin (en algunos aspectos Nicolái Ivanovich compartía las ideas de los anarquistas y de los socialistas revolucionarios de la izquierda). Solo contra todos, Lenin insistía en la paz, la paz a toda costa. Amenazaba incluso con renunciar si sus demandas no eran atendidas. Bujarin casi lloraba de tanta desesperación. Le contesté que no entendía por que él, Bujarin, no luchaba por sus convicciones, ya que Lenin, en este caso, no tenía razón! Bujarin, aun más desesperado, gritó:
– Ni lo piense! Eso va a dividir el partido! No. Sólo el diablo sabe a dónde nos llevará esta situación.
El 25 de octubre, el día de la toma del poder, los anarquistas convocaron a una manifestación reuniendo a unas ocho mil personas en el circo invernal. Aproximadamente a las ocho de la noche, al haber terminado mi discurso, recibí un mensaje que decía: “el Gobierno provisional11 cayó. Kerenski12 se fugó. Los bolcheviques formaron nuevo gobierno bajo la presidencia de Lenin”.
Leí la nota en voz alta en el silencio de la audiencia. Grité: “¡Abajo el gobierno provisional!”.
Todos me apoyaron. Después, acentuando cada palabra, grité otra vez: “¡Fuera el gobierno bolchevique!” Todos repitieron: “¡Fuera el gobierno bolchevique!”
10 Nicolái Bujarin (1888 -1938) Prominente bolchevique, fue el principal ideólogo de la Nueva Política Económica (NEP) en la década de 1920. Tras haber colaborado con Stalin, fue apartado del poder en 1929 y ejecutado en 1938.
11 El Gobierno provisional se formó en Petrogrado en febrero de 1917 después de la abdicación del zar Nicolás II. Distintos gabinetes se alternaron hasta la toma del poder por parte de los bolcheviques en el mes de octubre.
12 Aleksandr Kérenski (1881 - 1970). Social revolucionario de derecha, desempeñó un papel importante en el derrocamiento del régimen zarista. Fue el segundo y último primer ministro del Gobierno provisional instalado tras la Revolución de febrero y su figura principal.
Pág. 15.
Marsille , le 8 Octobre 1940
Признание
Я полюбил тебя за нежные мечты
О первом пурпуре грядущего рассвета;
За то что в мой венец сурового аскета
Вплести нетленную жемчужину поэта
Сумела ты...
Я полюбил тебя за то, что горных лилий
Тебе близска [sic] молитвенная речь;
За то что ты земным сумела пренебречь
Так просто... так легко... без жертв и без усилий
За стон любви твоей я полюбил тебя!
За муку слез твоих над мукою Отчизны;
За ненависти яд, за пламень укоризны, –
За то что убивать ты шла, любя....
Я полюбил тебя за то, что ты – нежнее
Сиянья звезд в тиши ночьной [sic],
И что не встретил я другой – тебя сильнее;
Как ты – неумолимой и стальной.
__________________
...Я слушал за – полночь, мечтая у огня
О родине, о вечно милом крае.
(Куда вернусь – когда еще не знаю),
И задремал... И волею иной
Был пробужден... И силой неземной
Перенесен туда, к печальным поселеньям,
Где нищие рабы покорены веленьям
Судьбы безсмысленной [sic], влача до наших дней
Обрывки жалкие заржавленных цепей....
Я видел родину. Я пролетел над ней...
Marsella , 8 de octubre 1940
Confesión
Me enamoré de ti por tus senos tiernos
Sobre la primera purpura del amanecer que viene;
Porque a mi corona de un asceta severo
La perla del poeta
Pudiste enlazar.
Me enamoré de ti, porque entiendes
La plática sagrada de lilas de montañas;
Porque pudiste sacrificar todo lo temporal en esta Tierra
Sin verdaderos sacrificios y esfuerzos.
Me enamoré de ti por el gemido de tu amor!
Por el martirio de tus lágrimas,
que derramabas por el martirio de tu Patria
Por el veneno del odio, por la flama de reproches,
Porque amando podías matar.
ЯMe enamoré de ti, porque eres más fina
que el brillo de estrellas en el silencio nocturno,
porque nunca he encontrado a otra – más fuerte que tú;
y como tu, derecha y inexorable.
______________
Escuchaba el silencio –
A medianoche, sentado al lado de la chimenea,
soñando sobre mi Patria, la tierra tan linda y amada,
(A dónde volveré – aunque no sé cuando),
Y me quedé dormido, y fue despertado
Con una fuerza sobrenatural,
Que me llevó hacia los tristes pueblitos,
donde los pobres esclavos se someten
A los ordenes del destino despiadado,
Arrastrando hasta el día de hoy
pedazos de miserables cadenas arrastradas
Vi a mi Patria. Volé por encima ella...
Pág. 16.
По блату. Паровозоремонтная мастерская
Скотоводчество [sic]
Педагогические кадры (заработок), неподготовленность, неорганизация [sic], директора-партийцы
Борис Горохов
"Дом пионеров"
соцсоревнование
Favoritismo. Taller de reparación de locomotoras
Ganadería
Especialistas en pedagogía (sueldo), falta de preparación, falta de organización, los directores partidarios
Boris Gorojov
"La casa de los pioneros"
Competición socialista
Pág. 17.
12 ч. ночи М. 14-х/ 40 г.
Дорогая Девушка,
Я сегодня опять оказался вечером под мелким, давно знакомым, дождем. И шагая задумывался и лелеял многие любимые мечты, которые тебя от меня еще неизвестны. Мне хочется жить Индию, Китаи [sic], Японии [sic]; мне хочется настоящих людей видить [sic], пояснить, пояснить себе головой и сердцем наркозы этих стран и людских явлений (не обрывай меня в этих желаниях, которые, в такие минуты как сейчас, мне так дороги и желанны). Есть страсти другия [sic] чем страсти к женьщине [sic]; никто не встречает того существа, которого он ищет; найдя же его что-то его отрывает и все. Друзей нет. Можно найти хороших и чудных людей. Но друзей кажется нет (если бы я это досконально верил, мало бы чего мне осталось), но они должны быть. Мне хотелось бы жить так интенсивно, чтобы не жалеть; ведь всегда жалееш [sic] прошедщее [sic] потеренное [sic] время. Мне хотелось кому нибудь [sic] это сказать, и пишу тебе. Я безстыден [sic] в своих чувствах.
Существуют ли такие люди которые мы желаем, или же просто мы их сами выдумываем отсюда и наши частые разочарования.
Но я знаю что прав; и тебя; во многих образах ты мне появилась (не стану тебе их перечислять ибо незнаю [sic] как ты все это возмешь... [sic] Я видел и Изабеллу тоже.
Нет, я не разочарован, если когда нибудь [sic] у меня и бывают осадки то они лиш [sic] проходные.
Ни шагу дальше; довольно.
Люблю тебе с нежностью
с приветом В.
P. S. Перечитывая я чувствую что мое повествование совсем недостаточно, оно не отражает той сладкой наркотической оболочьки [sic] в которую я сейчас погружен. Но полагаюсь на твою интуицию и воображение я [sic]
12 en punto de la noche 14 de octubre, 1940.
Querida muchachita!
Hoy en la noche me quedé atrapado debajo la lluvia, tan conocida para mí. Y pasando las calles, sentía como se despertaban dentro de mí todos mis sueños, que todavía no te he contado. Quiero conocer la India, China, Japón, quiero ver sus pueblos, entender con toda mi alma y todo mi corazón a que se parecen su gente y sus países (no me digas que debo dejar de soñar eso; estos sueños son muy importantes y deseados para mí). La pasión por una mujer no es la única pasión posible; nadie encuentra la persona a la que busca o, si de verdad la encuentra, algo le distrae y todo se termina. No hay amigos. Pero se puede encontrar a personas buenas, personas maravillosas. No hay amigos (si realmente lo creyera, ¿que me quedaría?), pero deben existir. Quisiera vivir tan intensamente para después no arrepentirme. porque siempre se llora el pasado, el tiempo perdido. Quisiera explicar todo eso a alguien y por eso te escribo a ti. Soy un sin vergüenza en mis sentimientos.
Me pregunto si de verdad existen las personas que queremos tener o sólo las imaginamos y por eso nos decepcionamos tanto.
Pero sé que tengo la razón, te conozco, te veía en tantas fantasías mías (no te las voy a contar, porque no sé como las verías). También veía a Isabel.
No, no estoy decepcionado, y si cae la lluvia dentro de mí, luego se va.
Pero ni un paso mas, basta.
Te quiero con toda mi ternura.
Saludos, V.
P. S. Leo mi carta y veo que lo que escribo no es suficiente, no refleja ni la mitad del dulce caparazón narcótico, en que ahora me encuentro inmerso. Pero confío en tu intuición y imaginación.
Pág. 44.
Владимир Кибальчич
X/XL
Vladimir Kibalchich
X/XL
Pág. 48.
Волин
Marseille 40 г.
Volin
Marseille, el 1940
Pág. 50.
Волин
Marseille 6-X/XL
Vlady
Volin
Marsella 6-X/XL
Vlady
Pág. 62.
Волин
идеолог и
махновского движения
Volin
ideólogo del movimiento makhnovista